• сканы • фотосессия

Охота на овечку

Лицо группы No Doubt, а теперь еще соло певица и актриса Гвен Стефани своим вызывающе смелым стилем порождала целые модные поветрия. Теперь она перешла на сторону гламура и рассказывает о том, как познакомилась с миром высокой моды, чему научил ее муж и как Гальяно заставил плакать.

Гвен Стефани застывает, поднимает глаза вверх и устремляет нарочито невинный взгляд к небесам. Это одна из ее фирменных поз — «непорочная дева в блаженном экстазе»; в сочетании с общим образом «заблудшего агнца» всегда производит сногсшибательный эффект. Гвен кружится перед камерой на съемке для Harper’s Bazaar, но она, кажется, еще не совсем оправилась от смены часовых поясов. Трое ангелов-хранителей, они же агенты безопасности, глаз не спускают со сверкающей груды ювелирных изделий, без которых немыслим новый, «ретросексуальный» облик Гвен. Волосы — вызывающе-платинового цвета, густо накрашенные ресницы — толщиной с зубья расчески, цвет помады легкий, розоватый — так красят губы для знакомства с родителями друга. Когда она пританцовывает под свою же музыку (играет ее альбом Love. Angel. Music. Baby), видно, что у тридцатипятилетней Гвен на животе по-прежнему выделяются столь труднодостижимые рельефные кубики — те, что инструкторы по пилатесу именуют «поясом Аполлона».

Перерыв в съемке; падая в объятия кожаного дивана. Гвен становится хрупкой и уязвимой, как актриса Фей Рей в ладонях бутафорского Кинг Конга. Ей подают горячий кофе и салфетки (у Гвен насморк); рядом маячит глыба-телохранитель-этот уже ее личный. Гвен не теряет времени и спешит сбросить замшевые мокасины в стиле «рок-звезда 70-х», чтобы размять пальцы ног, демонстрируя металлический, цвета дула пистолета, педикюр.

Последнее время ей редко удается расслабиться. «Прошедшие два года я чувствую себя так, будто все время бегу и бегу куда-то, — говорит Гвен. — Но если уж я увлекаюсь чем-то, при моей страстной натуре мне самой трудно остановиться». Еще в детстве, в родном городке Анахайм (рукой подать до Диснейленда), Гвен слыла этакой девчонкой-сорванцом. Она была одной из четверых детей в семье; родители помогали детям придумывать костюмы для Хэллоуина, которым, кстати, всегда доставались призы. Отец работал в маркетинговом отделе компании Yamaha, но детям никаких мотоциклов не разрешал. Зато он сводил юную Гвен на первый концерт — в клубе «Паломино», где выступала королева кантри Эммилу Харрис. И мать, и бабушка всегда сами шили себе одежду. Прошло немного времени, и Гвен тоже начала самостоятельно сооружать свои знаменитые сценические наряды, собранные из лифов, килтов и широких брюк. Наряжаться на церемонии вручения наград, как-то призналась она, сначала было очень похоже на детскую подготовку к Хэллоуину.

У зрителей же ее вид скорее вызывал ассоциации с театром кабуки — много белой пудры, брови, будто нарисованные фломастером, и кроваво-красная помада. Как-то раз она призналась, что тюбик помады она взяла бы на необитаемый остров сразу после зубной щетки.

Почему было так много косметики? Так повелось. Еще в начале 90-х Гвен завела себе визажиста. «Мне казалось, он такоо-о-ой талантливый, — говорит она с музыкальным смешком (даже в ходе обычного разговора Гвен умеет попасть в нужную ноту). — Я была в восторге: здорово! Клади еще, еще!» Это был настоящий откровенный китч, то, что в Америке называется camp, но в ее случае он срабатывал безотказно. Как и рыжая хна, индийские блестки биндис, бретельки бра, усыпанные искусственными бриллиантами, и майки на пуговицах вместе с камуфляжными штанами и черной повязкой на волосах.

Подобно Мадонне Гвен умела заинтриговать своих фанов. И подобно Мадонне ей было изначально уготовано: рано или поздно из этой куколки вылупится прекрасная бабочка, настоящая «икона» моды.

В данный момент Гвен очень увлечена своей линией одежды L.A.M.B. (вы запомнили название ее сольного диска?): штаны, спущенные ниже бедер, свитера с принтами в виде старых шрифтов и винтажного вида платья и топы «на уздечке». Но с самой Гвен произошла перемена в гораздо более гламурную сторону. По-видимому, свойственное каждому артисту стремление к долговечности подсказало Гвен, что ее мирскую славу лучше всего увековечило бы кино. «Но там такая конкуренция! Пока просто получишь роль, с ума сойдешь!» — сетует певица. Тем не менее, гласит известная житейская мудрость, выглядеть нужно так, будто уже занимаешь то место, на которое претендуешь. Ответственной за свои перемены Гвен называет стилиста Андреа Либерман, участвующую в разработке L.A.M.B.; вместе с ней Гвен совершает набеги на Париж, Лондон и Милан в поисках свежей добычи с подиумов. И вот уже на прошлогодней церемонии вручения «Золотых глобусов» уличный стиль Гвен Стефани уступил место винтажному вечернему наряду от Valentino. А впереди, похоже, будет еще много эффектных выходов на волшебный красный ковер: в фильме «Авиатор» Гвен так убедительно изображает секс-символ 30-х, платиноволосую Джин Харлоу, точно родилась в бриллиантах, шелковом платье и с Ди Каприо под ручку. Кстати: в то время, пока в мире продавалось 26 миллионов копий альбомов No Doubt, Гвен не прекращала воевать со своей фигурой. «Был бы рядом мой ноутбук, я бы показала себя в восьмом классе, — говорит она. — Толще я никогда не была». И йога ей не помогает: «Я предпочитаю старую школу. Бег, скакалка, стараюсь бегать три-четыре раза в неделю. Перед нашими гастролями прошлым летом я снова стала заниматься с тяжестями. Я так накачалась, как настоящий мужик!»

Да, сейчас ее рельефная мускулатура стала еще больше заметна. Кто-то связывает это с увлечением новейшим эллиптическим тренажером («О, да! Это та еще штука!» — реагирует
Гвен), что не лишено оснований. Осиная талия действует гипнотически. Люди смотрят на Гвен и мечтают повторить ее подвиг. Но сама она устала поощрять их энтузиазм:« Мне бы хотелось,
чтобы все уже успокоились на эту тему, но я понимаю: людям интересно узнать, в чем тут секрет. Ведь половина всех моих разговоров о спортивных занятиях. Только об этом и болтаешь целый день с друзьями».

Мода тоже стала постоянным предметом этих разговоров, тем более что размер банковского счета вполне позволяет Гвен пофантазировать. В своем последнем видео Rich Girl Гвен совершает налет на бутик Vivienne Westwood в платье от Гальяно; идея клипа в «пиратском» стиле, который снял Дэвид Лэшэпель, также родилась под впечатлением рекламного ролика Вивьен Вествуд 80-х годов. «Я — маньяк Вивьен Вествуд — признается Гвен. — Она волшебная!»

Хоть Гвен и помешана на бюстье от Вествуд для работы над свадебным нарядом (цвета — розовый и кремовый) и платьями для двух церемоний «Грэмми» она призвала Джона Гальяно. Гальяно она величает не иначе как «своей музой»; к тому же их роднит одержимость спортивными занятиями. «У Джона отличное тело», — восхищенно замечает Гвен. Шоу Гальяно, которое она когда-то посетила, было первым в ее жизни показом haute couture. «Я не могла сдержать слезы», — вспоминает она.

Кто-то на площадке предлагает поставить музыку поживее, «чтобы Гвен повеселела». «А я и не грущу!» — настаивает она.

Хотя причины для депрессии, судя по тому, что пишут газеты, все же имеются. Лондонские таблоиды еще осенью как-то разведали, что у Гэвина Россдейла, солиста группы Bush и два года как мужа Гвен, есть дочь, сейчас уже подросток, — она даже стала детской моделью. Эту историю обсуждал весь Лондон; говорят, главная причина напряженности в том, что Гэвин всегда отрицал какую-либо связь с матерью девочки, именно поэтому Гвен чувствует себя потрясенной. И еще говорят, что их союз под серьезной угрозой. Едва речь заходит о Россдейле. Гвен перестает смотреть мне в глаза.

«Что бы там ни писали про Гэвина, все неправда. Я не люблю о нем говорить. Откровенность в интервью до добра не доводит. Наш брак — это святое, и то, что его выносят на людской суд, выглядит просто гнусно», — говорит она. «С этой проблемой они разбираются сами, — подтверждает источник, близкий к чете, — но главное, их отношения не разрушены. Гвен и Гэвин по-прежнему очень, очень близки». Несколько лет назад когда они на некоторое время разошлись, Гвен выкрасила волосы в розовый цвет. «Потому что так делают, когда с кем-то порывают, — смеясь, вспоминает она. — Я видела постер 50-х годов: на нем была девушка с волосами зефирно-розового цвета». Гвен остановилась на оттенке фламинго и жила с этим цветом целый год. Кое-кто из поклонниц вслед за ней так же выкрасил волосы в розовый, и Гвен рассудила, что было бы жестоко по отношению к ним выходить на сцену со старой прической. «Теперь смотрю на себя в то время и думаю: о-х-х-х! — мягко говорит Гвен. — С другой стороны, это идеально передает мое тогдашнее состояние. Я была очень не уверена в себе. Но если вы почитаете стихи к песням из альбома Return of Saturn (2000 год), увидите, что они одни из лучших, написанных мною за всю жизнь!»

Россдейл по-прежнему источник ее постоянного вдохновения. Гвен регулярно инспектирует его гардероб; именно он заставил ее полюбить Comme des Garsons и Yohji Yamamoto. «У Гэвина действительно хороший вкус. — говорит она. — Я стараюсь его поразить, и когда покупаю что-нибудь, всегда думаю, как он это оценит. Потому что хочется хорошо выглядеть перед тем, кто тебе нравится».

Сейчас в жизни Гвен впервые наступил момент, когда она не совсем четко представляет свое будущее. Она хочет иметь детей. «Тик-так, тик-так. Ты упустишь свой момент, хромосомы не ждут», — поет она в своей последней песне What You Waiting For? Гвен допускает, что материнство помогло бы ей восстановить некую перспективу в жизни; и мне кажется, дети будут спасать меня от тщеславия». Но к надеждам примешивается и древнейшее чувство — страх перед неведомым; «Это как помолвка или замужество. Люди могут сколько угодно рассказывать, что это такое, но пока сама через это не пройдешь… С детьми, по-моему, тоже самое». А пока дом в Калифорнии, в Лос-Фелиц, дом в Лондоне на Примроуз Хилл («Я чувствую себя суперсчастливицей, что мы купили их»), и в обоих домах чего-то не хватает, точно так же, как и в жизни самой Гвен. Именно это она и имеет в виду, говоря: «Возможно, материнство будет моим самым большим совместным проектом».

← Назад

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее комбинацией клавиш Shift + Enter или нажмите сюда, что бы сообщить нам. Спасибо!