• сканы • фотосессия

Как по нотам

Несмотря на многочисленные музыкальные и модные достижения, Гвен Стефани остается в душе простой девчонкой — just a girl, как поют No Doubt.

Во время интервью Гвен Стефани делает то, на что, мне казалось, она в жизни не решится при посторонних, — снимает ботильоны на шпильках. «А смысл сидеть в них? — комментирует она, увидев мое замешательство. — Под столом ног все равно не видно». Для девушки, чей стиль копируют уже много лет, поступок, мягко говоря, неожиданный. Именно Гвен когда-то ввела в моду короткие топы, индийские точки-бинди и даже брекеты (« Пообещала себе, что когда разбогатею, сразу их поставлю»). Но как только певица начинает рассказывать о своем графике, я все понимаю. До нашей встречи она отвезла старшего сына Кингстона в школу и поработала в студии над песнями с нового альбома No Doubt «Push and Shove». После ланча они с сыном поедут покупать костюм Человека-Паука. «Кингстон только что открыл для себя супергероев и теперь одержим ими. Так же было со мной, когда я узнала, кто такая Мэрилин Монро». Затем она отправится на примерку, уложит детей спать; ночью — съемки клипа. И это только понедельник. В четверг ее муж (фронтмен Bush Гэвин Россдэйл) вернется с гастролей, чтобы сыграть в Staples Center в Лос-Анджелесе, после чего семья Россдэйл-Стефани, включая Кингстона (6 лет) и Зуму (4 года), отправится с группой в Лас-Вегас. «Друг, скажу честно, быть мамой — мега круто, но так тяжело. Поддерживать баланс между семьей и карьерой — самое сложное, что мне приходится делать в жизни». Но это вовсе не значит, что она готова сойти с дистанции, — 42-летняя Стефани по-прежнему полна сил, подтянута и по-голливудски гламурна: идеальный педикюр, безупречно уложенные платиновые волосы, неизменная красная помада. «Я всегда любила наряжаться и краситься. Сегодня уже два раза успела — утром перед школой и перед встречей с тобой». Она делает макияж даже дома — хочет, чтобы «муж любил еще больше». Гвен вспоминает, как однажды, когда ей было 25 лет, провела 8 часов в парикмахерской на Лонг-Бич, окрашивая волосы в пепельный блонд. «Я посмотрела на себя в зеркало и поняла: это тот самый образ. Так я наконец-то нашла себя». Красную помаду Стефани тоже полюбила еще в школе; первую подарила бабушка. «Помню, как сидела в своей побитой «Хонде» и красила губы бабушкиной помадой, глядя в зеркало заднего вида. С тех пор я ни разу не изменяла этому образу». Недавно Гвен появилась на вечеринке в лос-анджелесском магазине Стеллы Маккартни в убийственно-сексуальном черном комбинезоне с прозрачными вставками, в очередной раз продемонстрировав идеальное тело.

Гвен очевидно гордится своей формой, но говорить об этом не любит. «Ну сколько можно обсуждать мое тело? Нету меня никакого секрета! Просто надо правильно питаться, заниматься спортом и поменьше жалеть себя». Еще меньше ей хочется в сотый раз говорить о том, как она ухаживает за волосами. «Думаете, Мэрилин Монро тоже об этом все время спрашивали? Говорят, она подкрашивала корни ватной палочкой каждые 10 дней, и я стараюсь следовать ее правилу». Но в конце 80-х, когда No Doubt только начали репетировать в студии, которую Гвен с братом оборудовали в доме бабушки, у нее вообще
не оставалось времени на «девчачьи» дела. Стефани была равноправным членом группы, и ей тоже приходилось сидеть за рулем автобуса во время туров. «Я сама шила костюмы, придумывала грим. Я и понятия не имела, что существуют всякие стилисты».

В жизни Гвен очень спокойная. Она никогда не была замешана в скандалах, в Голливуде ее все любят и считают «своей». Выходя из ресторана, мы встречаем Шарлиз Терон. «Привет, милая! — говорит ей Гвен. Шарлиз только что обрила голову для роли в фильме «Безумный Макс: воин дороги», и Стефани над ней подтрунивает: — Ну ты крутая, прямо скинхед!». Терон в долгу не остается: говорит, что ее сынишка Джексон не вылазит из ползунков дизайна Гвен для детской линии Harajuku Mini.

Мы ни разу не видели Гвен Стефани, выходящей под утро из ночного клуба; ее не задерживали за вождение в нетрезвом виде. Даже ранним утром, отводя ребенка в школу, она выглядит идеально. Гвен объясняет, что в отличие от сценического образа оторвы, в жизни она «пассивная и бунтаркой не была никогда». Считает, все благодаря родителям — строгим католикам, с которыми она жила до 25 лет. «Мама называет меня миротворцем — хочу, чтобы все вокруг были счастливы».

Гвен убеждает меня, что слава и желтая пресса никак не повлияли на нее. «Мне абсолютно все равно, что обо мне говорят». Это касается и рейтингов, и сплетен о том, что ее брак вот-вот рухнет. «Зачем обращать внимание нато, что не имеет отношения к реальности?». Такой иммунитет к слухам объясняется и тем, что No Doubt никогда не стремились к славе; их интересовала только музыка. «А сейчас все хотят быть знаменитыми. Причем не важно, что делать, — лишь бы прославиться. Знаешь, как появился наш первый альбом? Меня бросил парень, и я написала все песни, хотя до этого даже не подозревала, что могу писать. Я была простой влюбленной девчонкой, как поется в нашей песне, just a girl, — и вдруг я уже звезда. Была никем, а стала крутой певицей».

← Назад

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее комбинацией клавиш Shift + Enter или нажмите сюда, что бы сообщить нам. Спасибо!